Владислав Гулевич Уничтожение
польского населения «кресов всходних», известное как Волынская резня
1943-1944 годов, – не уходящая тема польского сознания. Безжалостное убийство
бандеровцами чуть ли не сотни тысяч (по некоторым данным - до 150 000)
польских женщин, детей и стариков забыть невозможно. Официальный Киев, боясь
спугнуть западно-украинский электорат, крайне неохотно касается этой темы.
Возложить венки на могилы убитых поляков во имя скорейшей «евроинтеграции»
украинские власти ещё могут, но полностью отказаться от необандеровских
мотивов в своей идеологии они не готовы... Украинским
националистам хочется попасть в Европу хотя бы через Польшу, но как
только Польша вспоминает жертв Волынской резни, украинские национал-патриоты
обрушиваются на неё с агрессивными нападками. «Украинский
вопрос» для Польши неизменно актуален. С одной стороны, Варшава
заинтересована в Украине как «буфере», отделяющем Польшу от России.
Теоретически, чем больше на Украине русофобии, тем лучше для Польши. С другой
стороны, украинская русофобия часто сплетается с украинской полонофобией в
тугой узел, и обе фобии формируют моральный облик украинского национализма. За время
существования суверенной Украины не раз выдвигались инициативы по
польско-украинскому примирению: проводились совместные конференции, звучали
заверения в дружбе и…вёлся поиск третьего, на которого можно было бы свернуть
вину за кровавые события на Волыни. Искали недолго: виновником было решено
объявить советские спецслужбы, которые, дескать, и разожгли
польско-украинские противоречия. Особенно популярной эта версия была в
1990-е: когда СССР распался, в Киеве грезили «европейским будущим», а Варшава
изо всех сил поддерживала антисоветские и антироссийские тенденции на
Украине. В рамках
сотрудничества между Всемирным союзом солдат Армии Крайовой и Союзом украинцев
в Польше проводились семинары, где обсуждалось создание советскими
спецслужбами в рядах УПА агентурной сети. Много говорилось и о том, что якобы
советские солдаты под видом боевиков УПА совершили нападения на польские
деревни, а советское командование сформировало несколько смешанных
польско-украинских партизанских отрядов, враждебно настроенных к ОУН-УПА.
Мол, эти отряды устраивали репрессии против украинского населения, провоцируя
польско-украинское ожесточение (1). Историк и
специалист по польско-украинским отношениям Гжегож Грицюк (Вроцлавский
университет) отметает подобные инсинуации, как и Гжегож Мотыка, член совета
польского Института народной памяти. Г. Мотыка заявляет, что гипотеза о
«советской провокации», активно продвигаемая некоторыми украинскими
авторами, не имеет ни малейшего документального подтверждения (2). По мнению
Г. Мотыки, резня поляков на Волыни – это не стихийное выступление украинских
националистов, а хладнокровно спланированная бандеровцами акция
(3). Один из
самых известных польско-украинских историков Виктор Полищук, всю жизнь
посвятивший исследованию природы украинского национализма, писал, что после
поражения Западно-Украинской народной республики в войне с Польшей не
смирившиеся с поражением офицеры Украинской Галицкой Армии в массе
эмигрировали на Запад, прежде всего в Германию, где «коричневые» настроения в
ту пору охватывали широкие слои населения. Озлоблённые и разочарованные
галичане испытывали те же психологические комплексы, что и немцы после
Версальского мира. Их «союз сердец» был предопределён (что и показали
события Великой Отечественной войны, когда украинские националисты
прислуживали Третьему рейху). Призывы к польско-украинской дружбе
через забвение жертв Волынской резни Виктор Полищук характеризовал как «польско-бандеровское
единение» (4). Имеется обильная доказательная база, свидетельствующая о преступной роли
идеологии украинского национализма в разжигании межнациональной ненависти не
только к полякам. В ходе Волынской трагедии каратели УПА уничтожали
евреев, армян, чехов, русских и своих же украинцев. «Без преодоления
украинского национализма, - утверждает Виктор Полищук, - над народом Украины
будет висеть угроза вырождения». Украинская
независимость всегда отдавала и будет отдавать ультрарадикальным нацистским
душком. Разве не поразительно: за 20 с лишним лет существования независимой
Украины ни один украинский президент не осудил практику возвеличивания
ветеранов ОУН-УПА?! Если
попробовать схематично обрисовать природу украинской государственной
идеологии, изобразив её в виде прямой линии с двумя полюсами слева (со знаком
«минус») и справа (со знаком «плюс»), то это будет выглядеть следующим
образом. Слева (полюс со знаком «минус») помещаются наиболее радикальные
толкователи национал-украинства с их дикими взглядами. Такие, как Степан
Ленкавский, идеолог ОУН («Не бойтесь признавать себя фашистами. Ведь мы такие
и есть!»), с его «Декалогом украинского националиста», где можно найти и
такие слова: «Пойдёшь непоколебимо на самое опасное преступление, если этого
потребуют интересы дела. Поборешься за усиление силы, славы, богатства и
просторов Украинской Державы, даже путём порабощения иноземцев». Такие, как
Дмитрий Донцов, гуру украинского национализма («Будьте агрессорами и
захватчиками, прежде чем сможете стать властителями и обладателями ...
Общечеловеческая правда не существует»). Здесь же располагается украинский
коллаборационизм времён Великой Отечественной войны (Бандера, Шухевич,
дивизия СС «Галичина»). Ближе к
середине размещаются в этом спектре сторонники национал-украинства более
умеренного толка. Это и террорист Николай Михновский, который в 1904 г.
подорвал в Харькове памятник А.С.Пушкину. Это и расист Юрий Липа с его
словами: «Физическая любовь к своему и физическая ненависть к чужому в
мировоззрении и духовности – вот что характерно для украинок, от старины и
вплоть до последнего времени». Далее, чем
ближе к полюсу «плюс», тем национал-украинство становится всё более
дипломатически прилизанным, переходя в ту картинку, которую мы видим по
телевидению – символы украинской государственности, институт президентства,
корректные речи украинских дипломатов и политиков на международных форумах.
Однако как цельное явление нельзя расчленить на составляющие без учёта взаимосвязи
этих составляющих, так и официальное, «дипломатическое» украинство нельзя
рассматривать в отрыве от его идеологического базиса - украинской
националистической идеологии с её пронацистскими симпатиями. Приверженность
к этой идеологии невыгодно отличает Украину, например, от Белоруссии. В
своё время Польша владела и западно-украинскими, и западно-белорусскими
землями. И на Украине, и в Белоруссии польские порядки были одинаковыми, но
результаты польского господства на Украине и в Белоруссии совершенно
различны. Белоруссия не знала такого явления, как ОУН-УПА, и уж тем более
этнических чисток польского населения, хотя Белоруссия – самая «польская»
республика в составе СССР и СНГ. Кстати, этот же довод приводят и те
польские историки, которые решительно опровергают версию о Волынской резне
как советской провокации (если Советы хотели избавиться от поляков и
спровоцировали польско-украинское противостояние, то почему, спрашивается,
они не спровоцировали польско-белорусское противостояние, тем более что в
Белоруссии поляков на сотни тысяч больше, чем на Украине?). Вся соль в
том, что идеологическая дистанция между «украинской идеей» и (нео)нацистскими
взглядами чрезвычайно невелика. Строго «украинский» стиль мышления, где бы ни
жил носитель этого стиля – на Западной Украине, в Канаде или в другом месте,
требует хотя бы частичное оправдание коллаборационизма и героизацию вояк
ОУН-УПА. Пронацистские
симпатии части украинской элиты, воспевание ветеранов гитлеровских войск
(включая ветеранов Волынской резни) препятствием для евроинтеграции почему-то
пока не считаются. Однако я почему-то думаю, что польская общественность ещё
не сказала по этому поводу своего последнего слова. 1) «Polska-Ukraina:
trudne pytania t.5 Materiały V międzynarodowego seminarium historycznego
Stosunki polsko-ukraińskie w latach II wojny światowej Łuck, 27-29 kwietnia
1999» 2) Grzegorz
Motyka o „ludobójczej czystce” na Wołyniu (Myśl Polska, 25.03.2013) 3) Grzegorz
Motyka «Od rzezi wołyńskiej do akcji "Wisła”. Konflikt polsko-ukraiński
1943–1947» Kraków, 2011. 4) W.
Poliszczuk «Kultura» paryska, jako zrodlo zaklamania prawdy historycznej o
zbrodniach OUN Bandery» Источник
http://www.fondsk.ru/news/2013/04/03/polsha-volynskaja-reznja-i-evropejskie-mechty-ukrainy-19874.html
