Прошёл год с тех пор, как волна митингов и маршей
протеста захлестнула страну. Изменилось ли за этот год наше общество? В какую
сторону развивается активность граждан? Что ждёт нас в дальнейшем? Ненадёжная
стабильность Кирилл БЕНЕДИКТОВ, писатель:
– Общество в целом не изменилось, да и не могло измениться. Когда общество
меняется «в целом», происходит смена формаций или исторических эпох. Вот после
1917 года общество в России изменилось именно так. И после перестройки тоже.
События же прошедшего года изменили крайне незначительную часть консервативного
в целом российского социума. Политолог С. Кордонский утверждает, что российское
общество – это общество сословное, и я с ним согласен. Так вот, одно из
сословий этого общества (условно называемое креативным классом, хотя на самом
деле это не класс, а прослойка материально обеспеченных горожан, занятых
преимущественно интеллектуальным трудом) заявило о своей политической позиции.
Активной, оппозиционной, но плохо продуманной, особенно в части предлагаемых
альтернатив. Это сословие будет и дальше отстаивать свои права, поскольку
власть не выражает желания удовлетворять их требования.
Но с интересами подавляющего большинства граждан России их интересы почти никак
не пересекаются.
Нынешняя политическая ситуация – своего рода перевёртыш ситуации 90-х годов.
Тогда малообеспеченные сословия (прежде всего занятые в бюджетной сфере) были
крайне недовольны властью (отсюда памятное падение рейтинга Ельцина перед
выборами 1996 года). Им задерживали зарплаты, пенсии, они не чувствовали себя
защищёнными государством. Те же люди, которые сейчас называют себя креативным
классом, почувствовали себя в шоколаде – получают огромные по сравнению с
подавляющим большинством населения зарплаты, ездят на дорогих машинах,
коллекционируют редкие вина и т.д. Поэтому они были в той или иной степени
лояльны власти, и именно их лояльность (поскольку как раз они составляли
интеллектуальную обслугу тогдашних СМИ) обеспечила Ельцину второй президентский
срок, а позже, в 1999 году, угробила примаковский «левый поворот».
Сегодня это сословие чувствует себя обманутым. Зарплаты и гонорары этой
прослойки представляюся копеечными перед доходами коррумпированных чиновников.
А их дорогие машины вынуждены уступать дорогу автомобилям с номерами серии АМР
и ЕКХ – своего рода золочёным каретам новой российской знати.
Зато те слои населения, которые составляли основную протестную массу в 90-е, не
хотят резких изменений. Не потому, что им нравится власть, а потому, что боятся
потерять даже ту относительную стабильность, которую им эта власть
обеспечивает. Поэтому столичный протест и не нашёл массовой поддержки в
регионах.
Проблема (для власти) в том, что она то ли не видит, то ли не хочет принимать
всерьёз динамику процесса. Стоит пошатнуться стабильности (которая сейчас
покупается, в частности, за счёт развития науки и образования), и альянс
рассерженного креативного класса с протестным электоратом регионов станет
политической реальностью. А отсюда до революции – рукой подать.
Перехваченнаяинициатива Леонтий БЫЗОВ, социолог:
– Первые впечатления годовой давности – «эпоха Путина» завершена и мы «живём в
новой стране» – скорее не оправдались, чем оправдались. Однако появились новые
краски.
Главным, хотя и политически второстепенным итогом, стала смена поколений в
оппозиции, и определённая смена настроений среди её активной части. Оппозиция
полевела, приобрела умеренно националистические оттенки, став выразителем
скорее общедемократических ценностей, чем либеральных.
Похоже, что если у нас и появится (хотя до этого пока далеко) оппозиционная
партия, способная составить конкуренцию парламентским, то это будет не
либеральная, а именно леводемократическая партия.
Однако даже системный кризис, охвативший парламентские партии (у всех проблемы
со сменой лидеров, конфликты между группировками), наравне с более либеральным
законом о регистрации партий – всё это пока не привело к существенному
изменению партийно-политического ландшафта.
Исследования, в которых я участвовал, показали общую стабильность политических
предпочтений, которые вскоре после Болотной вернулись на круги своя. Этого не
объяснишь никакими махинациями и фальсификациями. У доминирования партии власти
есть намного более фундаментальные причины. Власть это понимает, краткосрочная
растерянность сменилась чувством уверенности, она демонстрирует готовность
опереться на наиболее консервативные слои общества, давая понять либералам, что
обойдётся без них. Хотели порядка? Получите! Хотели борьбы с коррупцией?
Пожалуйста!
В то же время тренд на новый общественный запрос, включающий пересмотр
сложившихся отношений между обществом и властью, не потерял актуальности.
Смена поколений продолжается, и не только среди уличных лидеров. Меняется само
общество. И не только в Москве. Страх перед властью исчез, закрутить гайки в
информационном пространстве, особенно в Сети, не получится. У новых поколений
россиян всё меньше готовности безропотно сносить нарушения своих прав – не
столько даже политических, сколько самых обычных – на работе, дома, в быту. И
как бы сами собой появляются способы защиты от беспредела, с которым ещё
недавно мирились. Не испарились и настроения против системы привлечения
мигрантов. Простых политических путей для решения этих вопросов нет.
Год назад многим казалось, что «честные выборы» – тот волшебный ключик, который
откроет дверь в «новую Россию» – демократическую, живущую по законам, а не по
понятиям. Теперь такие надежды представляются иллюзорными.
Сами по себе выборы в той реальной системе, по которой живёт страна, являются
лишь чем-то вроде декорации. Как и система политических партий. Антидемократизм
бытия лежит не столько в политической плоскости, сколько разлит в самом нашем
бытии. И оппозиция от него так же несвободна, как и власть. Это проблема
культуры взаимоотношений людей, культуры в широком смысле слова.
На этом фоне хоть какой-то порядок, пусть подчас полукриминальный, который
обеспечивает власть, лучше хаоса и пустой митинговщины. Кроме того, чрезвычайно
невысоким оказался интеллектуальный багаж «вождей» уличной оппозиции. Отсюда
разочарование тех, кто год назад митинговал с белыми лентами надежды.
Зона турбулентности Сергей КАРА-МУРЗА, политолог:
– В октябре вышел доклад социологов РАН «20 лет реформ глазами россиян» – от
него не отмахнёшься.
Выводы таковы: доля россиян, считающих, что реформы проведены верно, всего лишь
6 процентов (среди либералов – 11). Опрошенные считают, что произошло ухудшение
во всех сферах жизни общества и государства. Оценили как ухудшение негативную
динамику уровня жизни населения 77 процентов, морального состояния общества –
76, экономики страны в целом – 73, социальной сферы, здравоохранения,
образования, культуры – 71, межнациональных отношений – 70.
Первое из чувств, которые доставляют особо горькие переживания российским
гражданам, – несправедливость всего происходящего. Это чувство часто испытывает
почти половина опрошенных.
Ещё одно горькое чувство – невозможность что-то изменить. И, наконец, –
стыд за нынешнее состояние родной страны. За последние 15 лет картина
изменилась в худшую сторону.
Новое наблюдение. Почти полностью исчезла связь негативных чувств с доходом –
они равномерно распределены по всем группам общества и сосредоточены не в
глубинке, а равномерно распределены по всем типам поселений. Делегитимизация
власти, таким образом, из классовой стала общенациональной.
Можно, пожалуй, сказать, что достигнут порог общего недовольства.
Важный фактор – вызрело новое (первое постсоветское) поколение. Оно свободно от
советских догм и утопий, но избежало культурной травмы 90-х. С ним связаны
надежды. Оно не может принять ни «ностальгирующий советизм» КПРФ, ни вороватый
либерализм «ветеранов реформы». Оно не боится хаоса и не ценит стабильности, за
которую голосовал электорат Владимира Путина. Это дефекты молодости, главное
тут – потенциал.
Недовольство этого поколения тем, что устроили в России, острее и свежее. Они и
пошли на митинги, чтобы соприкоснуться плечами. Свергать кого-то не думали.
«Честные выборы» – болотный огонёк, способ канализировать разные типы
недовольства. Да, организовали это Немцов и прочие, потому что с 2005 года
простаивала их оранжевая инфраструктура. Но были бы организаторами социал-демократы
– пошли бы к ним.
Полиция своё дело сделала, а власть, как «хозяин дискурса», нет. Она не только
промолчала, не пошла на диалог по большому счёту, но и выставила ораторов, что
представили толпу Болотной как «оранжевую чуму», столкнули её с левыми и провластными
молодёжными группами. Выгоды мелкие, потери большие. Это как скосить
зацветающую траву. А уж поход против «панк-молебна» был выполнен хуже некуда.
Таким образом, на идейной, хоть бы и полемической основе, консолидации не
произошло, «народ безмолвствует».
Но, конечно, поют, поют в земле святые корни. Новое, к примеру, – заявление
Учёного совета филологического факультета МГУ с жёсткой критикой реформы
образования. Небывалое дело – все члены совета подписались! На мой взгляд, это
первый шаг нашего гражданского общества с институциональной поддержкой.
Дорогого стоит.
А в целом мы по-настоящему входим в зону турбулентности, причём весь личный
состав нашего судна в неполной готовности. Опрос подготовил Владимир СУХОМЛИНОВ Источник http://www.lgz.ru/article/20452/
